|
|
В этом году самым, пожалуй, значительным подарком, полученный битломанами от любимых музыкантов, стал не новый альбом Маккартни, не переиздание посмертного альбома Леннона "Milk And Honey" и даже не антология All Starr Band Старра, а "All Things Must Pass" Харрисона. Оказалось, что вопреки названию программы она интересна так же, как и тридцать один год назад, когда она была записана. В чем секрет внешне неярких песен, увязанных воедино? В том, что сдержать бурю невозможно.
Беда Джорджа Харрисона заключалась исключительно в гениальности авторской связки Леннон-Маккартни. Вместе Джон и Пол творили чудеса, а к самому младшему из The Beatles, относились соответственно - тем более что и взрослел он, в том числе и творчески, позже друзей, которые снисходительно позволяли Джорджу вставить пару песен в каждый альбом квартета. Но именно благодаря этой вот чуточку посторонней позиции не скованный самодостаточностью коллег гитарист мог позволить себе искать вдохновение на стороне. Сначала была Индия - не что иное, как увлечение Харрисона, сделало культуру раги столь популярной на Западе. Потом... Казалось бы, если уж кто из четверки и был хиппи, так это Джордж: самые длинные волосы, бусы, пацифизм, однако, посетив в августе 1967-го коммуны Хайт-Эшбери, Харрисон обозвал детей-цветов лицемерами, отлынивающими от дела. Провал выношенного Маккартни проекта "Magical Mystery Tour" окончательно ободрал с ансамбля ошметки психоделических нарядов. Изданный в марте 1968 года сингл "Lady Madonna" обозначил возвращение к музыкальным корням - собственно, это был единственный путь после великолепия "Sgt. Pepper's Lonely Hearts Club Band".
Пока The Beatles старательно сводили все цвета радуги к ослепительно "Белому" альбому, а их извечные соперники The Rolling Stones окунались в блюзовую грязь "Beggars' Banquet", державший ухо востро Харрисон оценил сходный процесс, происходивший по другую сторону Атлантики. Там, в Штатах, The Byrds разродились "Sweetheart Of The Rodeo", The Band воздвигли монумент "Music From The Big Pink", а Дилан и вовсе отправился в столицу кантри творить "Nashville Skyline". В ноябре 1968-го Джордж и Патти Харрисон пересекли океан и прибыли в Вудсток, тогда еще не легендарный городишко, в котором проживал Дилан. Боб как раз после записи альбома отдыхал под нежным взором супруги Сары. Вдали от беснующихся поклонников, в условиях семейной идиллии два музыканта смогли наконец узнать друг друга поближе. Когда на третий день они взялись за гитары и Дилан, не слишком искусный по части техники, попросил приятеля показать ему парочку аккордов, Джордж запел, обращаясь к Бобу: "Let me in here, I know I've been here, let me into your heart". Тот откликнулся на просьбу распахнуть свое сердце и подхватил песню, получившую название "I'd Have You Anytime".
Все это было необычно, так как да - люди ходили на концерты Дилана, встречались с Бобом на вечеринках, но столь близко с ним не сходился еще никто. Общение взбодрило обоих: на лице мрачного американца все чаще стала зажигаться улыбка, а англичанин, сбрив бороду с усами, заставил всех вспомнить, что ему всего лишь двадцать пять. Впрочем, счастье Джорджа было недолгим.
В январе 1969-го The Beatles приступили к работе над тем, что вылилось в альбом "Let It Be", и Харрисон снова оказался на вторых ролях. Мало того, что его постоянно доставал Пол, 9 января по адресу композиторских способностей гитариста проехался и Леннон. Это уже было чересчур, ибо сам Джон на тот момент представил только одну новую песню, сырую "Don't Let Me Down", и настаивал на перезаписи сочиненной годом ранее "Across The Universe". У Харрисона же в запасе имелось несколько продуманных заготовок - та же "I'd Have You Anytime" или еще более нежная "All Things Must Pass", - и невозможно не удивляться тому, что команда отдала предпочтение вальсу "I Me Mine" и "For You Blue", блюзу в манере Элмора Джеймса. В первом Леннон не сыграл ни ноты, зато во втором исполнил соло. Что касается "All Things Must Pass", то полный ее вариант Харрисон записал в свой день рождения, 25 февраля, в полном одиночестве - ведь группы уже практически не было. Маккартни все еще на что-то надеялся и настаивал на необходимости большого концерта - первого с августа 1966 года, однако, поссорившись с Полом, Джордж заявил о своем уходе, и вернуть его удалось, только пойдя на компромисс и заменив представление выступлением 30 января на крыше битловской фирмы Apple. Последним выступлением.
Правда, оставался еще последний альбом, на котором настаивал опять-таки Макка: величайший ансамбль обязан был сделать публике прощальный дар. Взнос Харрисона заключался в двух великолепных композициях: написанной в клэптоновском саду "Here Comes The Sun" и "Something". Последняя убедительно доказала, что Джордж достиг уровня друзей, - ее среди прочих записали Синатра и Пресли. Так или иначе, через полгода, 25 августа, в программе "Abbey Road" была поставлена точка. Теперь Харрисон мог вздохнуть свободно.
Первым делом он поспешил на остров Уайт, где в те дни во второй раз проходил музыкальный фестиваль. В нем принимал участие Боб, и Харрисон не мог не встретиться с другом, что породило слухи о готовящемся джеме Дилана, Клэптона и четырех парней из Ливерпуля. Как ни странно, мероприятие имело место быть, но не на сцене и без Маккартни, так что насладиться им смогли немногие избранные. Эрик Клэптон тогда только-только вернулся с гастролей Blind Faith, в ходе которых познакомился с группой супругов Делани и Бонни Брамлетт. Впервые он услышал их на прокрученной ему Джорджем пластинке. В ноябре он наконец смог отплатить битлу, представив ему новых друзей. Харрисон быстро сошелся с шумной толпой американцев, ввалившихся в студию Apple, когда он работал над пластинкой Дорис Трой.
Команда прибыла в Англию на гастроли. Начались они не слишком удачно, так как завидя в роли гитариста Клэптона, публика начинала требовать от него хитов Cream. Все выровнялось к 5 декабря, когда коллектив выступал в "Альберт-холле". Мало того, что в этот день состав укрепили гитаристом Traffic Дэйвом Мейсоном, так за сценой к музыкантам подошел Харрисон и попросил зачислить на довольствие и его. На следующее утро за ним заехали, и Джордж отправился в свое первое без The Beatles турне. Правда, по большей части он предпочитал прятаться в кулисах, однако изредка показывался зрителям, хотя на альбоме "Delaney And Bonnie And Friends On Tour" во избежание нарушения контракта и был означен как Мистериозо. Артист был чертовски доволен жизнью.
Несколько разволновался он только, когда его попросили поехать в Копенгаген. Проблема заключалась не в поездке, а в необходимости исполнить партии Мейсона, у которого нашлись другие дела. Суть в том, что Дэйв играл на слайд-гитаре, а Джордж этой техникой попросту не владел. Товарищей это не смутило - Брамлетт и Клэптон показали Харрисону что и как. Все оказалось настолько просто и так битлу понравилось, что с тех пор он старается играть со слайдом где можно и где нельзя (лучшая иллюстрация - "Free As A Bird", изданная к "The Beatles Anthology"). Новый исполнительский прием был не единственным вкладом Делани в творческую биографию Харрисона...
Джордж поинтересовался у американца, как тому удаются песни в стиле госпел. Брамлетт честно признался, что не знает, но наиграл какую-то мелодию. Харрисон ухватился за идею, развил ее... То, что показал Делани называлось, как выяснилось позже, "He's So Fine" и происходило из репертуара группы The Chiffons (что позже и привело к признанию Харрисона виновным в "непреднамеренном плагиате"). Творение англичанина, по велению которого Бонни Брамлетт стала подпевать "Hallelujah", находившийся на пике своего увлечения религией Джордж назвал "My Sweet Lord". Но до ума он довел песню чуть позже. А 15 декабря гастроли завершились на сцене лондонского зала "Lyceum", где группа Брамлеттов, Харрисон, Клэптон и барабанщик The Who Кит Мун присоединились к Джону и Йоко, принимавшим участие в концерте в помощь UNICEF.
До конца The Beatles оставалось совсем ничего. 3 и 4 января 1970 года Харрисон, Старр и Маккартни "отполировали" "I Me Mine" - и это была самая последняя сессия группы. В марте Джордж и Патти переехали в поместье "Фрайар-парк", в котором музыкант проживает и по сей день, а 10 апреля Пол объявил о том, что коллектив из Ливерпуля прекратил существование. Пока суд да дело, команда Делани и Бонни помогла Эрику записать его сольный дебют, "Eric Clapton", а затем - уже без Брамлеттов и пианиста Бобби Уитлока - отправилась выступать в качестве аккомпаниаторов Джо Кокера. Окончательно освободившись, в мае Харрисон снова полетел в Нью-Йорк, чтобы развеяться в компании черного пианиста Билли Престона, подыгрывавшего битлам годом ранее, и Дилана. По большей части они бренчали всякую ерунду, переигрывая собственные и чужие песни тира "Yesterday", однако из всего этого хлама вырисовалась нежная "If Not For You", плюс гитара Джорджа вернулась к рокабилли разлива "A Hard Day's Night".
Более того, постепенно начал намечаться целый альбом. Одна песня родилась на гастролях, две появились благодаря Бобу (даже три, так как после общения с Диланом на острове Уайт Харрисон сочинил "Behind That Locked Door"), а со времени The Beatles в запасе имелись "Wah Wah", "Let It Down" и "Isn't It A Pity", отвергнутая Ленноном за три года до того. Вернувшись в Лондон, Джордж излил душу по полной программе - он написал столько, что не только смог заполнить новыми произведениями грядущую пластинку, превращавщуюся по ходу дела в двойной альбом, но и оставил "Beautiful Girl" для диска 1976-го "33 1/3", придержал дилановскую "I Don't Wanna Do It" для звуковой дорожки к фильму "The Porky's Revenge", а "Everybody Nobody", "Mother Divine", "Window Window", "Cosmic Empire", "Nowhere To Go" не выпустил вовсе - до сих пор.
Запись началась в конце мая в студии на Эбби-роуд. Джордж окружил себя старыми друзьями - Ринго, Клэптоном, Престоном и басистом Клаусом Ворманном, призвал музыкантов, игравших с Брамлеттами - Уитлоком, басистом Карлом Рэдлом и барабанщиком Джимом Гордоном, пригласил битловских протеже Badfinger и шефа Procol Harum Гари Брукера, еще пару человек, в том числе молоденького Фила Коллинза, - и знаменитого продюсера Фила Спектора, с которым сошелся во время работы над "Let It Be". Спектор в то время уже прославился своими дурными привычками таскать при себе пистолет и хорошо выпивать перед сессией, так что частенько Джорджу приходилось брать руководство процессом на себя.
Все шло хорошо до июля, когда работу пришлось прервать из-за смерти матери Харрисона, затем Эрик начал сходить с ума по Патти, а Уитлок по ее сестре Поле, и именно во время этой сессии несчастные влюбленные впервые на пару заправились кокаином (вдоволь они покайфовали осенью, когда приступили к записи "Layla"), в добавок ко всему в студию постоянно просачивались обожавшие Джорджа кришнаиты. Безумие и удовольствие, испытываемые артистами, нашли отражение в джемах - импровизации составили третий диск доселе не виданного в рок-н-ролле тройного альбома. Он был готов осенью. Для обложки Харрисон сфотографировался в парке, окружив себя четырьмя декоративными гномами, которые символизировали ушедший в историю квартет. Нельзя сдержать бурю - талант наконец обрел волю и из простых песен составил нечто гениальное.
Тридцать лет назад, в 1971-м, "My Sweet Lord", увенчав хит-парад, была признана песней года, альбом же уступил подобный титул ленноновскому "Imagine", но по части продаж переплюнул и его, а альбомы Маккартни. "All Things Must Pass", "Все пройдет" - в жизни Джорджа Харрисона открылась новая глава.